Только по сути

События прошедшей недели показали не только беспомощность и непрофессионализм российских спортивных функционеров, но и полную юридическую несостоятельность МОК

Право спортивной справедливости

Россия прошла по краю пропасти и не сорвалась. Про такое говорят — «пронесло». Международный олимпийский комитет (МОК) в воскресенье по сути помиловал Россию, не последовав решению Спортивного арбитража в Лозанне. Арбитраж поддержал Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (IAAF) в отстранении российских легкоатлетов от участия в Олимпиаде.

События всей прошедшей недели, начиная с публикации доклада Ричарда Макларена о системных и намеренных нарушениях антидопинговых правил в Сочи 2014, и заканчивая вчерашним решением МОК, показали не только беспомощность и непрофессионализм российских спортивных функционеров, но и полную юридическую несостоятельность МОК как международной институции. Вместо публичного и упорядоченного разбирательства по вопросу допинга в российском спорте, основанного на общепринятых принципах права, мы увидели со стороны МОК подковерную борьбу, поспешные истеричные заявления, и противоречивое итоговое решение, пусть и благоприятное для России. Причины этого, на мой взгляд, кроются в том, как устроено принятие дисциплинарных решений в МОК.

«Каучуковая» Хартия

В силу пункта 2 раздела 59 Олимпийской хартии, по сути конституции мирового олимпийского движения и одновременно устава МОК, в случае любого нарушения Олимпийской хартии, Всемирного антидопингового кодекса или любого другого решения или нормативного акта, изданного МОК, «в отношении отдельных спортсменов и команд может быть применен временный или постоянный недопуск или исключение из Олимпийских игр, дисквалификация или лишение аккредитации». Подобные нормы на юридическом сленге называются «каучуковыми»: их содержание может трактоваться так широко, что их применение будет выглядеть оправданным практически в любой ситуации.

Олимпийская хартия не содержит описания правонарушений, за которые могут быть применены те или иные санкции, включая самые суровые в виде отстранения от участия в Олимпиаде. Нет в ней и принципов привлечения к ответственности, например, презумпции невиновности, ограничений в применении санкций, прописанных процедур наложения санкций. Только их перечень. При этом раздел 58 Хартии гласит: «МОК является последней инстанцией по любому вопросу, касающемуся Олимпийских игр». Более того, его решения являются окончательными, а любой спор по ним может разрешаться исключительно Исполкомом МОК и, в некоторых случаях, при помощи третейского суда в Спортивно-арбитражном суде (раздел 61, пункт 1). «Некоторые случаи» в Хартии не описаны и отсутствует порядок их определения, например, отсылка на другие документы МОК.

Сам себе судья

Все это означает, что Международный олимпийский комитет может принять любое решение. В буквальном смысле: нет критериев, по которым можно оценить его правомерность, соотнести тяжесть проступка и наказания, проанализировать законность процедуры привлечения к ответственности. В воскресенье МОК такое «любое» решение и принял, замешав в один коктейль несовместимые юридические понятия. С одной стороны, он заявил, что принцип коллективной ответственности действует в отношении российских атлетов, а презумпция невиновности не должна к ним применяться. С другой, МОК указывает на то, что неотъемлемые права и индивидуальную справедливость никто не отменял, и атлеты могут в индивидуальном порядке оспорить применение к ним коллективной ответственности.

Эта путаница привела к тому, что МОК по сути разделил невиновных российских атлетов на две группы: одних наказал дисквалификацией, другим дал шанс подтвердить свою чистоту. Дисквалифицировали тех, кто хоть раз в жизни был пойман на применении допинга. Однако «забыли», что те спортсмены, кто отбывает дисквалификацию, например, теннисистка Мария Шарапова, и так на Олимпиаду не поедут, а те, кто ее отбыл, например, пловчиха Юлия Ефимова, не могут быть наказаны второй раз за одно и то же нарушение исходя из общих принципов права и индивидуальной справедливости, за которые ратует МОК в своем решении. Тот факт, что в Играх примут участие отбывшие дисквалификации за допинг спортсмены из других стран, кроме России, на языке права называется дискриминацией.

Печально то, что подобное вольное обращение с правами спортсменов и юридическими нормами Россия обжаловать не может. Да, в Хартии есть пункт 2 раздела 61, согласно которому все споры, возникающие по случаю или в связи с Олимпийскими играми, должны представляться исключительно в Спортивно-арбитражный суд в соответствии с Кодексом спортивного арбитража. Однако первым пунктом этого же раздела решения МОК фактически выведены из числа обжалуемых.

Удивительно, хотя и в русле присущей всему решению правовой алогичности, МОК высказывается об основаниях своего решения. Это доклад Макларена по Сочи 2014 и решение спортивного арбитража в Лозанне против легкоатлетической сборной. Каждое из этих событий было публично оценено чиновниками МОК, начиная с Президента Томаса Баха, как фактор, который будет оцениваться членами МОК при принятии решения об участии России в Играх. Оба отражены в воскресном решении МОК. Оба не имеют никакого юридического отношения к принятому МОК решению.

Псевдо-доказательства

Доклад Макларена относится к Олимпиаде в Сочи. Установлены факты вопиющих нарушений антидопинговых правил (как установлены — отдельный вопрос) рядом российских спортсменов и чиновников в ходе подготовки и проведения зимних Игр 2014. В докладе нет ни слова о нарушениях, выявленных в ходе подготовке к Играм в Рио, неважно, на индивидуальном, коллективном или системном уровнях. В связи с этим возникают два резонных вопроса. Первый, если в докладе Макларена названы виновные, почему на его основе должны наказываться невиновные? Второй, — если доклад посвящен зимним Играм в Сочи, почему в связи с ним ставится вопрос об участии России в летних Играх в Рио? Любой цивилизованный юридический процесс, независимо от юрисдикции или отрасли права, отрицает подобный волюнтаризм в оценке доказательств при назначении наказаний.

Кроме того, в решении МОК черным по белому написано, что Ричард Макларен и его комиссия в связи со сжатыми сроками расследования сняли первый срез с большого массива данных и их мандат выполнен лишь частично и работа над докладом должна быть продолжена. Иными словами, МОК, принимая решение о допуске российских спортсменов на Олимпиаду, руководствуется документом, работа над которым только началась, а выводы сделаны на скорую руку. Подобное «доказательство» иначе, как конфузом и нелепицей с юридической точки зрения назвать нельзя.

Что же касается решения спортивного арбитража Лозанны по легкоатлетам оно относится к конкретному решению IIAF, принятому как реакция на определенные нарушения определенных лиц. При чем тут игры в Рио и все российские спортсмены в других видах спорта, не нарушавшие никаких антидопинговых правил (по крайне мере, не пойманные на этом)? Адекватный ответ с точки зрения общепризнанных принципов права один: ни при чем.

Следует признать, что из возможных плохого и ужасного решения, Россия получила плохое, но оставляющее шанс большинству российских спортсменов, никогда не попадавшихся на допинге, доехать до Игр. Ужасное решение, а именно полное отстранение России от участия в Играх, стало бы без преувеличения катастрофой для нашего спорта и имиджа страны. Теперь все будет зависеть от того, как у российских спортивных чиновников выстроены отношения с той или иной международной федерацией по видам спорта. Судя по сообщениям СМИ, федерации водных видов спорта, гимнастики, волейбола и ряд других, не видят оснований для дисквалификации российских спортсменов в своих видах. Будем надеяться, что они будут более открыты, последовательны и грамотны в своих решениях, чем Международный олимпийский комитет.