Только по сути

Старший партнер адвокатского бюро Forward Legal Алексей Карпенко оценил шансы российских палалимпийцев на участие в Играх в Рио.

 «Мы продолжаем биться за наших паралимпийцев»

– 84 российских паралимпийца обратились в суд Бонна с требованием допустить их до Игр в Рио. Значит, они могут успеть выступить на Паралимпиаде?
– Да. Мы для этого и подаем ходатайство о предварительных мерах пресечения, по которым решения принимаются срочно: в течение одного-двух дней. Суть этих заявлений в том, чтобы в преддверии наших исков, которые мы будем подавать в Германии, суд принял решение о срочном доступе до Игр наших паралимпийцев в индивидуальном порядке. Одно заявление – одно решение. Единственное, суд может группировать заявления. 10 заявлений уже было сгруппировано в одно производство, по которому мы получили отказ. Но это не означает, что в дальнейшем будут отказные решения. Мы продолжаем биться и надеемся, что хотя бы кого-то на Игры допустят.

– Как можно рассматривать индивидуальные заявления в группе?
– Если дела однотипные, суд в праве это делать. Мы подавали иски индивидуально для каждого спортсмена. Суд объединил дела в целях процессуальной экономии. Так удобнее.

– Как Международный паралимпийский комитет (МПК) мотивировал прежние индивидуальные отказы?
– Атлеты направляли индивидуальные письма о допуске. Их было порядка 170-180. В письмах было два пункта. Первое, это просьба «допустить меня, я чистый атлет, мои показатели по сдаче допинг-проб это подтверждают». Второй пункт этих писем – «прошу заключить арбитражное соглашение на ускоренное рассмотрение жалобы, если по первому пункту будет отказ». В прошлую среду большинство наших атлетов получили письменные отказы по обоим пунктам: первое, не допустим; второе, мы не хотим судиться с вами в индивидуальном порядке.

Важно понимать, что МПК может отказать атлету без указания причин. Это его право. Он не обязан ни принимать атлетов в индивидуальном порядке, ни объяснять причину отказа.

– Грубо говоря, МПК может исключить любого атлета на основании «ты мне не нравишься» и с этим ничего нельзя сделать?
– Абсолютно правильно. Так устроена эта система. Это же касается и Международного олимпийского комитета (МОК). На этом же принципе было основано решение по российским легкоатлетам, которые были отстранены. Суть простая, спортивная организация – автономна. Если она принимает решение в рамках своей компетенции и соблюдает свою процедуру, то отметить это решение можно только, если оно выходит за рамки здравого смысла. Если оно имеет маломальское обоснование, оно устоит.

Судья под этим решением написала: «Поскольку решение МПК принято в рамках их компетенции и с соблюдением их процедуры, и оно имеет смысл, а именно направлено на защиту чистых спортсменов. Значит, нет обоснований решение пересматривать и принимать срочные меры».

«Участие сборной России на Олимпиаде - заслуга Баха» 

– Попахивает беззаконием.
– Верно. Мы смотрим на это с точки зрения гражданского или уголовного права. Но в спортивном праве не действуют никакие презумпции, которые действуют в других отраслях права. Ни презумпция невиновности, ни Natural Justice, о которой написал МОК. Если бы МОК сам это не написал и, допустим, отстранил всех российских олимпийцев, выиграть дело против них было бы невозможно.

Насколько мне известно из частных бесед, это заслуга Томаса Баха. Его решение было противоречивым и слабым с точки зрения юриспруденции. Заслуга Баха в том, что МОК сам себе написал, что будет следовать правилам Natural Justice и даст возможность чистым российским спортсменам доказать свою невиновность. Если бы это сделал МПК, результат по паралимпийцам был бы таким, как и по другим нашим спортсменам.

– Что говорится в докладе Макларена о российских паралимпийцах?
– Ничего. Есть приложение, в котором говорится, что 35 российских паралимпийцев находятся под подозрением. Но их вина не была доказана. Подозрения вызваны, например тем, что у кого-то покарябана пробирка, не найдена проба или они вовремя не явились к комиссарам для сдачи биоматериала. Но в докладе этого нет. Это было сказано на слушании.

– Я буду прав в утверждении, что покарябанные пробирки и опоздание на допинг-проверку были и у иностранных спортсменов, причем в массовых случаях?
– Конечно, да.

– Значит, практически на любого спортсмена можно написать аналогичный доклад?
– Доклад Макларена – это бумага, которая ни в одной стране мира в гражданском или уголовном суде не была принята, как доказательство. Первое, это незаконченный документ. Второе, он составлен заинтересованным лицом. Господин Макларен был членом комиссии Всемирного антидопингового агентства (ВАДА), которая расследовала дело Всероссийской легкоатлетической ассоциации. Эта комиссия сделала вывод о государственном допинге. Макларен, возглавив, якобы независимую комиссию, не мог сделать выводы, противоречащие самому себе в отношении российских спортсменов.

Третье, все основано на показаниях Родченкова и анонимных свидетелей, что лишает Россию возможности опроса. Плюс комиссия Макларена не приезжала в Россию и никого здесь не опрашивала. В результате, доклад Макларена – односторонняя бумага. Ей можно верить, можно не верить.

– Как Библия.
– Для них так и есть. Они в это верят.

– Если невиновность наших паралимпийцев будет доказана, МПК что-нибудь грозит?
– Очень сложный вопрос. Он сейчас нами глубоко не анализировался. Юридическая команда паралимпийского комитета старается сделать все возможное, чтобы россияне хотя бы в усеченном составе попали на Паралимпиаду.

Ваш вопрос – это вопрос убытков, иска о причинение морального ущерба, вреда репутации и так далее. Этими исками никто не занимался, потому что нет времени. Сейчас самое главное – попасть. Хотя бы в каком-то составе. После того, как начнутся Игры, и будет понятно, кто поедет, а кто нет, мы займемся этим вопросом.