Только по сути

АО «Завод "Киров-Энергомаш"» (КЭМ), входящее в структуру группы компаний Георгия Семененко, требует с Балтзавода, которому поставляет турбины для ледоколов проекта 22220, более 1 млрд рублей. По мнению подрядчика, завод понес такие расходы на модернизацию стенда для установок после того, как стало невозможным проведение испытаний турбин на Украине. КЭМ признает, что юридически никак не закреплял договоренности по инвестированию собственных средств, но высоко оценивает перспективы иска. Опрошенные “Ъ” эксперты и юристы отмечают, что этот шаг может использоваться как давление на заказчика, но не исключают шансы истца.

На фоне выставленных ранее Балтийским заводом требований к Кировскому заводу из-за срыва сроков поставки турбин на ледокол «Урал» (почти на 200 млн рублей) КЭМ подал к заказчику иск на сумму около 1,08 млрд рублей, следует из картотеки арбитражных дел. В компании пояснили, что его причина — взыскание расходов, понесенных на модернизацию испытательного стенда паротурбинной установки (ПТУ) для головного ледокола проекта 22220 «Арктика», строящегося на входящем в ОСК Балтзаводе.

«Изначально испытания установки должны были пройти на Украине, в Харькове, на стенде ПАО "Турбоатом", но по понятным причинам (после событий 2014 года.— “Ъ”) это стало невозможным, и заказчик обратился к нам с просьбой модернизировать собственный испытательный стенд в КЭМ»,— сообщил представитель Кировского завода, подчеркнув, что предприятие инвестировало собственные средства. «Договоренности, которые были достигнуты с заказчиком, не были зафиксированы юридически, и в дальнейшем мы не нашли со стороны заказчика поддержки по этому вопросу. В итоге затраты на модернизацию стенда полностью легли на КЭМ»,— добавили там, не уточнив, о каких именно договоренностях сторон идет речь.

На Балтзаводе отмечают, что контракт с КЭМ на ПТУ для «Арктики» включал испытания на собственном стенде. «Это вошло в цену контракта и было оплачено. Ни о каких стендовых испытаниях на ПАО "Турбоатом" в Харькове ни в контракте, ни в технико-коммерческом предложении КЭМ на заключение контракта, речи не шло»,— заявил представитель Балтзавода. Кроме этого, подчеркивают там, стенд используется не только для испытаний турбин ледоколов, но и для проектов гособоронзаказа, поэтому непонятно, почему за его модернизацию должен платить Балтзавод. Факт каких-либо еще «договоренностей» с КЭМ на заводе не подтверждают.

«Считаем предъявленный КЭМ иск не только необоснованным, но и средством давления и злоупотребления партнерскими отношениями, попыткой переложить затраты на организацию собственного бизнеса на плечи завода»,— заключили там. В ОСК и Минпромторге спор хозяйствующих субъектов дополнительно не комментировали.

Генеральный директор агентства «Infoline-Аналитика» Михаил Бурмистров не исключает, что в связи с кризисом в отношениях с Украиной в 2014 году между сторонами могло быть негласное соглашение о том, что подрядчику не предъявляются претензии по поставкам для «Арктики». Однако, учитывая проблемы, возникшие по вине поставщиков оборудования со сдачей головного судна, где вышел из строя двигатель, Балтзавод вынужден усилить контроль за всеми подрядчиками.

Иногда заказчик готов принять на себя обязательства по финансовому участию в обмен на уменьшение стоимости работ от подрядчика или в случае отсутствия альтернативных поставщиков, говорит адвокат Forward Legal Олег Шейкин.

Однако опрошенные “Ъ” юристы отмечают, что без доказательства договоренностей у КЭМ сомнительные шансы выиграть спор. «Если условие не было прямо оговорено сторонами в договоре, то у суда нет правовых оснований для удовлетворения иска»,— говорит управляющий партнер юридической фирмы RussianLegal Андрей Козлов. Подобные иски могут быть направлены на усиление переговорных позиций путем привлечения внимания общественности и курирующих ведомств к конфликту, объясняет он причину судебного спора.

Хотя управляющий партнер юридической фирмы «Вестсайд» Сергей Водолагин обращает внимание на то, что неоформленные юридически договоренности сторон еще не означают, что у истца нет шансов. «Все зависит от поведения сторон в конкретной ситуации, и от того, как участники процесса документировали происходившие действия»,— говорит он, подчеркивая, что факты могут быть зафиксированы в рамках производственных совещаний с участием заинтересованных лиц, а также в протоколах.