Только по сути

Указ президента №8 был опубликован 3 января, в самый разгар новогодних каникул. Им устанавливается, что на счета нерезидентов типа «С» и «И» не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, наложен арест или приняты иные обеспечительные меры. Счета «С» и «И» — специальные счета для иностранцев, на которых с 2022 года по сути блокируются их средства от инвестиций в российские облигации, акции и прочие активы. 

На эти деньги возлагали большие надежды российские частные инвесторы, чьи деньги заблокированы за рубежом, после введенных из-за «спецоперации»* санкций. Российские инвесторы уже пару лет пытаются вернуть деньги и ценные бумаги. Вначале они пытались получить разрешения на разблокировку своих активов в иностранных депозитариях Euroclear и Clearstream, а потом начали обращаться с исками в российские суды. 

В прошлом году в России появилась новая практика, вдохновленная случаем банка «Санкт-Петербург». Кредитная организация выиграла спор с Euroclear в Арбитражном суде Москвы, после чего бельгийское казначейство разрешило разблокировать активы на сумму около $110 млн. Российские адвокаты и инвесторы решили использовать этот кейс и стали направлять иски против Euroclear и Clearstream в российские суды. 

Расчет был на то, что в случае победы и получения исполнительных листов инвесторы смогли бы потребовать взыскания имущества депозитариев. В первую очередь как раз средств на спецсчетах типа «С» и «И», которые, по оценкам замминистра финансов Алексея Моисеева, сопоставимы с объемом заблокированных за рубежом активов россиян. Иски к Euroclear наводнили российские арбитражные суды: если летом не набиралось и двух десятков таких дел, то к концу года их было уже 100. 

Теперь же, по словам адвоката Forward Legal Тимура Тажирова, указ фактически устанавливает, что, даже получив исполнительный лист российского суда о взыскании убытков с Euroclear, российские инвесторы не смогут применить их к этим специальным счетам. «В связи с этим арест средств на счетах бессмысленный, коль скоро исполнить решение суда за счет арестованных средств все равно невозможно», — объясняет Тажиров. 

Спецсчета иностранцев, оказывается, взволновали не только инвесторов, но и власти, которые накануне начала предвыборной кампании решили заняться правами инвесторов, чьи активы оказались заморожены за рубежом. Для этого было издано два указа. Первый, в сентябре 2022 года, разрешил выплатить в рублях российским инвесторам доходы по заблокированным иностранным бумагам. Источником для выплат, согласно тексту указа, служат счета типа «И», куда зачислялись доходы по российским еврооблигациям и которыми не смогли воспользоваться иностранные инвесторы. 

Второй указ разрешил «обмен» заблокированными активами между россиянами и иностранцами, но на сумму не более 100 000 рублей (объем вложений в иностранные бумаги массовых инвесторов, по оценкам ЦБ, не превышает этой суммы). Компенсации за заблокированные бумаги россиянам планировалось выплачивать со счетов типа «С». 

Пока власти разрабатывали схему «обмена», суды принимали решения. Например, в деле Юрия Васильева и УК «Ингрия» против Euroclear Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области ввел обеспечительные меры на 2,7 млрд рублей, однако в итоге отменил их. «Суд запретил Euroclear и НРД производить операции с денежными средствами со спецсчетов в размере суммы иска. В итоге арестованные на спецсчетах деньги не могут быть использованы в обмене заблокированными активами с нерезидентами. В последующем суд отменил принятые меры, в качестве оснований указал, что такой арест фактически блокирует исполнение указа 844 (об обмене активами. — Forbes)», — поясняет советник Tomashevskaya & Partners Денис Крауялис. Правда, как ранее писал Forbes, главной проблемой для обмена активами могут стать сложности с получением разрешений на такие сделки для иностранных покупателей. 

Новый указ понадобился, чтобы у властей была возможность исполнить свои предыдущие указы, сформировать некий обменный фонд, говорит партнер BGP Litigation Сергей Гландин. «Нашим властям нужно понимать, сколько там заблокировано и что эта сумма будет доступна для обмена и иных целей. Чтобы не было такого, что бесконтрольно приходят разные лица с исполнительными листами и начинают потихоньку отщипывать от этой массы так, что скоро ничего не останется», — говорит он. 

Это мнение разделяет юрист коллегии адвокатов Delcredere Артем Касумян. «Государство, видимо, полагает, что сможет распорядиться этими активами более справедливо в рамках процедуры обмена. В случае, если бы на эти активы обратили взыскание инвесторы, которые выиграли суд, получилось бы, что остальные инвесторы оказались лишены этой возможности», — говорит он. 

При этом он считает, что для запрета обеспечительных мер по спецсчетам иностранцев могут быть и другие причины. Например, опасения ответных мер со стороны Евросоюза или желание избежать потенциального инвестиционного арбитража против России. «Не исключено, что в случае обращения взыскания на активы Euroclear в России компания посчитает, что ее активы были экспроприированы, и начнет инвестиционный арбитраж против России», — поясняет Касумян. Однако он считает, что объяснение с обменным фондом — самое вероятное. 

Воздействие на суды

Из 100 исков к европейским депозитариям значительная их часть была бы отозвана, говорит юрист NSP Александра Игнатьева. «Многие частные инвесторы заявляли иски исключительно о взыскании доходов на ценные бумаги и еще до Нового года успели получить причитающиеся выплаты в рамках другого указа», — говорит она. Для исков, которые остаются в судах, осложнится процесс исполнения будущего решения, однако на само рассмотрение дел новый указ не повлияет, добавляет Игнатьева. 

С этим соглашается партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Кира Винокурова. «Указ не говорит (и не может говорить), каким образом суд должен решать то или иное дело, связанное с заблокированными активами, а исключительно определяет активы, на которые не может быть обращено взыскание. Обращение взыскания вообще вопрос не судов, а службы судебных приставов», — поясняет она. 

«Подобные нормы юридически допустимо вводить с помощью указов президента России, и они не будут вступать в противоречие с принципом разделения властей и процессуальным законодательством, поскольку они не предопределяют решение суда, а ограничивают определенные виды имущества в обороте, устанавливая его правовой режим», — добавляет партнер и руководитель практики «Банкротство и суды» юридической фирмы «Меллинг, Войтишкин и партнеры» Павел Новиков. Однако, если вводить обеспечительные меры на спецсчета теперь нельзя, значит ли это, что инвесторы зря потратили время и деньги для поиска правды в российских судах? Юристы верят, что нет. Винокурова из Pen & Paper говорит, что спецсчета — не единственное имущество, на которое можно обратить взыскание. «Однако его многообразие значительно сократилось», — признает она. 

Инвесторы также могут попробовать признать и привести в исполнение решения российских судов в других юрисдикциях, добавляет Артем Касумян из Delcredere. С этим соглашается Александра Игнатьева из NSP. «Между странами СНГ, например, действует соглашение о порядке разрешения споров, в соответствии с которым решения, вынесенные судом одного государства, подлежат исполнению на территории другого государства», — говорит она.

В целом новый указ говорит о том, что «наверху» рассматривается два варианта решения проблемы с замороженными активами — глобальный обмен и восстановление прав инвесторов с небольшими портфелями, говорит партнер Guskov & Associates Александр Гуськов. «Другие пути разморозки для российских инвесторов имеют мало шансов. Например, надежда на исполнение решения российского суда за рубежом, продажа прав требования третьим лицам, взыскание за счет имущества должников в третьих странах представляются довольно призрачными. Получение индивидуальных разрешений у зарубежных регуляторов на разблокировку — дорого и с небольшими шансами на успех», — резюмирует он.