Только по сути

С 2018 г. инвестиции в сфере юридических технологий выросли на рекордные 713% и составили $1,6 млрд на конец 2020 г., подсчитали в PwC. При этом из 30 компаний, которые привлекли больше $1 млн, 28 расположены в США и Великобритании. 

Этому предшествовал резкий рост патентов на юридические технологии – на 484% за пять лет с 2012 по 2017 г., указывает Thomson Reuters. По состоянию на 2019 г. компания насчитала 1369 патентов. Во многом это результат быстро растущего спроса на аналитику данных, которая используется в судебных процессах в США для прогнозирования результатов разбирательств. Это и неудивительно, если учесть, что американский рынок занимает примерно половину мирового, оцениваемого Statista Research Department в 2020 г. в $729 млрд.

Юридические технологии можно разделить на две большие группы: программы для граждан и бизнеса (LawTech) и решения для самих юристов (LegalTech). Самые популярные из них – онлайн-конструкторы типовых договоров и сервисы проверки контрагентов. 

Многие инвесторы приводят в качестве примера успешного LawTech сервис DoNotPay. В 2015 г. студент Стэнфордского университета Джошуа Бродер разработал DoNotPay для британских автовладельцев, чтобы оспаривать штрафы за парковку. Робоюрист консультирует клиентов в чате, оценивает шанс на успех и подсказывает нужные действия. За первые семь кварталов работы сервис помог успешно оспорить 160 000 из 250 000 штрафов по парковочным талонам в Лондоне и Нью-Йорке. После этого DoNotPay расширил как географию (в основном в США), так и спектр услуг, добавив, например, взыскание компенсаций за задержку рейсов и помощь с рассрочкой платежей из-за коронавируса. Все эти дела считаются у юристов сравнительно простыми, досудебные апелляции или иски по ним шаблонны.

Но все юридические услуги, требующие нешаблонного подхода, хуже поддаются автоматизации. Необходимость все равно подключать к каждому решению человека существенно снижает эффективность масштабирования продукта. В 2018 г. «Мегафон» провел юридический эксперимент, в ходе которого партнер «Пепеляев групп» Роман Бевзенко (бывший начальник управления частного права Высшего арбитражного суда) выступил в импровизированном суде против разработанного сотовым оператором робота-юриста LegalApe.

По условиям игры компания построила на арендованной земле торговый центр и оформила его как собственность. LegalApe проиграл Бевзенко со счетом 178 на 243. Проблема робота заключалась в том, что бот концентрировался на форме и букве закона, адвокат же объяснял позицию по существу. В суде это могло бы привести к проигрышу робота, что делает его использование неэффективным без участия юриста.

Разница между этими двумя историями заключается в простоте и рутинности самого вопроса. Поэтому множество технологических стартапов автоматизируют наиболее простые юридические процедуры.

От простого к сложному

В Европе и США сейчас активно растет именно LawTech, рассказывает старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Константин Добрынин: например, сервис AirHelp автоматически формирует за пассажиров претензии к авиакомпаниям при отменах и задержках рейсов, ODR eBay решает споры между продавцами и покупателями в интернет-магазинах, рассказывает Добрынин. В первом случае задержка рейса по вине авиакомпании более чем на три часа означает автоматическую выплату компенсации в 200–600 евро. В случае ODR eBay споры покупателей и продавцов исчерпываются ограниченным перечнем претензий вроде «товар пришел с задержкой» или «качество товара не соответствует заявленному».

Другое направление – встраивание решений в бурно развивающиеся онлайн-бизнесы в интересах государственных регуляторов, рассказывает партнер PwC в России Владимир Константинов. Эта сфера долгое время оставалась серой с точки зрения налогов, но теперь она обеляется IT-решениями, говорит он. В США Airbnb под давлением налоговиков стал автоматически удерживать и перечислять в бюджет процент от суммы каждой сделки арендодателя до тех пор, пока тот официально не укажет на сайте информацию об ИНН. А для австралийского Uber PwC разработала приложение, позволяющее администрировать НДФЛ для местных таксистов. По сути, это позволяет вести учет налогоплательщиков в привычных им приложениях, говорит Константинов.

В области LegalTech одно из наиболее интересных направлений – набирающие популярность в США «предиктивные программы» (Predictice, Ravel, Opentext), которые проводят анализ судебной практики и прогнозируют решение конкретного судьи. Во Франции использование таких программ запретили на законодательном уровне, а в США и Великобритании используют в том числе для проведения экспертиз при большом масштабе материалов дела. Таким образом, сейчас правовые сервисы составляют серьезную конкуренцию юристам и уже фактически могут или скоро смогут заменить специалистов, занимающихся подготовкой договоров и судами по простым делам, замечает Добрынин.

Юридические технологии в России

Наиболее крупным кейсом замены юристов на технологические решения стал эксперимент Сбербанка. В 2017 г. «Сбер» начал внедрять робота-юриста – технологию искусственного интеллекта для автоматического составления исковых заявлений. Планировалось, что робот сможет полностью взять на себя выполнение этой функции и высвободить 3000 рабочих мест, рассказывал зампред правления банка Вадим Кулик.

Но в результате, хотя «Сбер» активно занимается развитием искусственного интеллекта, массовых увольнений в банке не было, рассказали два бывших сотрудника банка. По их словам, оптимизация штата в основном происходит за счет текучки кадров. Представитель банка на вопрос о результатах замены юристов роботами не ответил. Ранее президент Сбербанка Герман Греф рассказывал, что из-за ошибок искусственного интеллекта компания потеряла (в виде недополученной прибыли) миллиарды рублей, но не уточнял, есть ли в этом вина робота-юриста.

$1,6 млрд составил рост инвестиций в сфере юридических технологий за последние два года.

Индустрии LawTech и LegalTech точно не являются такими же раскрученными в России, как, например, EdTech. Хотя компаний в этой сфере достаточно много, на слуху были разве что «Амулекс» и «Европейская юридическая служба» (ЕЮС), предоставляющие услуги дистанционной юридической поддержки, говорит основатель инвесткомпании A.Partners Алексей Соловьев.

«Амулекс» стал известен благодаря тому, что блокирующую долю в нем выкупил фонд братьев Березуцких iTech Capital. ЕЮС в ноябре 2017 г. стала партнером Сбербанка по предоставлению услуг юристов клиентам банка, а в 2020 г. 33% компании приобрела структура ВТБ. «Мне как инвестору прежде всего интересно, есть ли интерес к этой нише со стороны стратегических инвесторов. В первую очередь в таких решениях должны быть заинтересованы банки и другие финансовые организации, однако ничего, кроме инвестиций «ВТБкапитал» в ЕЮС, припомнить не удается», – заключает Соловьев.

Наблюдения Соловьева, со своей стороны, объясняет Добрынин. По его словам, за последние пару лет в России появилось много частных стартапов, в первую очередь это справочные системы, консультационные чат-боты, аналитические сервисы. Но у них мало возможностей встроиться в реальную юридическую практику, рассуждает Добрынин: «Это связано с низким доступом населения к правосудию, низкой динамикой инвестиций, недостаточной вовлеченностью государства в интеграцию сервисов и «монополию» на базы судебных решений, что само по себе препятствует «обучению» нейросетей». 

«Сейчас основной фокус даже не на b2c-решениях, а на решениях для самих юристов, т. е. не тех, которые их в перспективе заменят, а тех, которые им помогут в работе», – говорит гендиректор «Амулекса» Виталий Виноградов. В остальном есть много точечных решений, которые закрывают какие-то локальные проблемы, например оспаривание штрафов, добавляет он: «Автоматизация юридических процессов идет, но если сравнивать ее с другими сферами, например транспортом или логистикой, то это одна из самых консервативных сфер». Эксперты обращают внимание на технологические решения от государственных структур.

Большинство опрошенных юристов отмечают, что наиболее успешным примером внедрения юридических технологий стали сервисы Федеральной налоговой службы (ФНС). Российские налоговые органы во многом опережают западных коллег во внедрении IT-решений в налоговом администрировании, а физические лица могут подавать декларации НДФЛ онлайн, отмечает юрист Forward Legal Федор Закабуня. 

В отличие от своих зарубежных коллег российская ФНС изначально пошла по пути автоматизированного расчета налогов за физических лиц, соглашается Константинов из PwC: например, поддержка малым предпринимателям в пандемию была распределена автоматически без необходимости подавать заявление, вскоре ФНС обещает аналогичное решение для частных лиц по имущественным налоговым вычетам.

Заслуживает внимания и модернизация судебной системы, считает Мария Минская из правового департамента «Норильского никеля». Она отмечает возможность судиться в электронном виде по небольшим спорам (до 800 000 руб. для компаний). Но несмотря на техническую простоту этого процесса, базовые юридические знания все-таки потребуются, так как система не составит за вас исковое заявление и не проверит, все ли необходимые документы вы приложили, добавляет Минская. 

Депутат Госдумы Александр Хинштейн считает, что хотя в России и не прецедентное право, но технологии можно использовать и для помощи судьям в принятии судебных решений: анализировать аналогичные случаи в прошлом, показывать предельные параметры штрафов или сроков заключения, определенные законом. 

Опрошенные «Ведомостями» эксперты согласны, что в российский LegalTech пока не пришли большие деньги, но спорят об уровне его развития и открытости к изменениям. По оценке Виноградова, Россия в вопросах развитиях сферы LegalTech сильно опережает Европу и во многом даже США, например, в автоматизации госуcлуг, но отстает от Азии.

С ним не согласен Ярослав Шицле из «Рустам Курмаев и партнеры»: «В то время как западные страны сейчас переживают третью ступень развития – развитие профильного искусственного интеллекта и чат-ботов, Россия, к сожалению, находится только на второй – внедрение сервисов для массовых пользователей».

Технологии развиваются быстрее законов и требуют дальнейших изменений в правовых нормах, констатирует Добрынин: для внедрения IT-решений обычно нужны лишь точечные изменения закона, связанные с порядком, сроками и регламентами тех или иных действий. Такие поправки по практике вносятся законодателем охотно и быстро, но, к сожалению, этого недостаточно, потому что законопроект необходимо состыковать со всем массивом действующего законодательного регулирования, в том числе технического, чего современный законодатель делать не любит и не спешит, объясняет Добрынин, бывший сенатор, состоявший в комитетах Совета Федерации, занимавшихся правовым и судебным регулированием.