Только по сути

Уход иностранных компаний из России, пик которого пришелся на прошлый год, породил взрывной рост M&A-сделок. О последних тенденциях в этом сегменте и адаптации рынка под отечественное правовое поле в интервью «Ведомости. Праву» рассказал партнер адвокатского бюро Forward Legal Андрей Филиппенко.

– На мой взгляд, на это повлияло несколько факторов. Первый, и он был основным драйвером прошлого года, – это уход иностранцев.

Уходящие западные корпорации, продав актив, фактически обрывают все связи с российским рынком. Это породило другой тренд, который идет параллельным треком, – покупка бизнесов, без интеграции которых продолжать дальнейшую деятельность для основного актива или затруднительно, или экономически нецелесообразно.

В процессе такой консолидации наши предприниматели поняли, что на базе активов, приобретенных у иностранцев по привлекательной цене, можно создавать новые бизнес-империи. Некоторые бенефициары, о которых не было слышно ранее, заходят на рынок с достаточно амбициозными планами сделать интересный вертикально-интегрированный проект федерального уровня.

Третий фактор, повлиявший на бум сделок, – это трудности с выводом капитала, из-за чего отечественные компании ограничены в возможности инвестировать за рубежом, поэтому вкладывать имеющуюся ликвидность приходится внутри страны. Одно из направлений – приобретение хороших локальных активов, ориентированных на внутренний рынок. Это могут быть не только бизнесы уходящих иностранных компаний, но и российских, которые сочли нынешний момент удачным для продажи.

Думаю, что эти тренды будут основными драйверами российского рынка M&A-сделок на горизонте следующих нескольких лет.

– Помимо выходов иностранцев я бы выделил рефинансирование активов, купленных за счет дорогих заемных средств, через привлечение в капитал стратегических или институциональных партнеров и дистресс-продажи компаний, которые не смогли справиться с логистическими проблемами или трудностями по доступу к технологиям и ликвидности.

Также начинает намечаться тренд, когда покупатели активов вышедших иностранцев перепродают их, чтобы зафиксировать прибыль. Такие сделки пока не массовые, но этот процесс уже начался.

– Подавляющее большинство сделок с иностранцами – это стандартная купля-продажа акций, долей (как правило, в форме рамочного договора по английскому праву). В некоторых случаях западные компании передавали активы местному менеджменту через опционные схемы, но сейчас таких сделок все меньше.

Есть и нестандартные механизмы. Например, передача во внешнее управление Росимуществу «Юнипро», «Фортума», российских дочерних обществ «Карлсберг» и «Данон» на основании указа президента. Как неоднократно подчеркивалось властями, это скорее экстраординарные меры, направленные на сохранение деятельности социально значимых предприятий, я не ожидаю, что этот механизм будет применяться часто.

– Рынок достаточно быстро переориентировался на урегулирование сделок российским, а не английским правом, к которому мы были приучены на протяжении последних нескольких десятилетий. Все необходимые договорные инструменты в российском законодательстве есть. Профессиональные участники рынка (нотариусы, регистраторы, банки) в части проведения расчетов и оформления передачи ценных бумаг и долей тоже ведут себя очень гибко.

Остаются общие вопросы правоприменения, то, каким образом будут работать суды с такими непривычными конструкциями, как, например, заверения (аналог английских warranties), возмещением имущественных потерь и др. На эти вопросы предстоит ответить судебной практике.

Другой важный вопрос – регулирование при реализации сделок с участием компаний, которые имеют в цепочке владения холдинговые структуры в недружественных юрисдикциях. Исторически сложилось, что владение большей части крупного российского бизнеса осуществлялось через офшоры. И сейчас из-за западных санкций эти корпоративные структуры оказались обездвиженными.

Российский законодатель достаточно чутко реагирует на эти вызовы. Принимается регулирование, которое допускает прямой перевод акционерного владения в российскую юрисдикцию, позволяющий избегать промежуточных иностранных структур. Также можно упомянуть все чаще используемый механизм редомициляции из иностранных юрисдикций.

При этом правительство уже второй раз продлевает срок на предоставление документов о дерегистрации в офшорных юрисдикциях. Из-за того что иностранные секретари, директора и провайдеры элементарно не берут трубку, получить россиянам отчетность, выписки и проч. просто невозможно.

– Ко всем сделкам, о которых я знаю, привлекались консультанты. После ухода больших иностранных юрфирм конкуренция на рынке не только сильно выросла, но и стала нетривиальной – начинают конкурировать команды, которые раньше не пересекались.

Естественно, усилилась борьба за крупные мандаты, что влияет на цену услуг. Клиенты это чувствуют, проявляют большую требовательность. Однако не могу сказать, что демпинг правит бал, на сложных проектах, требующих больших ресурсов в условиях сжатых сроков, клиенты, как и раньше, предпочитают экономии качество.

Последнее, что хотелось бы отметить, – это уровень инхаус-команд. За эти турбулентные годы компетенции внутренних юристов выросли на несколько порядков. Мы все чаще видим, что компании привлекают внешних консультантов не потому, что у инхаусов нет собственной экспертизы, а из-за огромного количества сделок – на них элементарно не хватает рук.